Солодовников николай юрьевич - Изуродовал меня и чуть не убил

С 10.02.2011 по 03.03.2011 я проходила лечение в ГКБ № 54, из них 20 дней в реанимации, куда я приехала в надежде на помощь, т.к. у меня была уже в третий раз пневмония. Я-то то знала и всем сказала, но никто не поверил или не захотел мне поверить по каким-то причинам. Если раньше я эти причины находила во врачебной ошибке, то сейчас во мне всё больше и больше закипает какая-то злость: «Меня хотели убить!» Итак, меня там стали «лечить» гормонами и пропофолом, благодаря чему я пролежала первые дни почти всё время в отключке. Была привязана. А потом, при лечении гормонами преимущественно, пошли «тренировки», отключения от аппарата на АХП и кислороде, с раннего утра и до 22:00 вечера. Во время них я задыхалась, но никто не хотел нарушить приказа заведующего, который вёл меня там, поэтому я чётко долёживалась до 22:00 отключенной от аппарата несмотря ни на что. Мне с каждым днём становилось всё хуже, но под конец повезло на доброго человека, давшего мне ему написать свою просьбу о помощи, о том, что у меня пневмония. После чего мне был сделан рентген, где она и подтвердилась (9-тый день ИВЛ). Но заведующий меня лечить по-прежнему не хотел и не собирался. Когда ему доложили о моём состоянии, он приказал меня переинтубировать, чем было усугублено воспаление трахеи и голосовых связок (9-тый день ИВЛ). После чего, на следующий день он меня начал калечить, травмировать ту же самую трахею и все вокруг операцией трахеостомия, во время которой едва не убил. Т.к. до меня у него не было серьёзной практики в этом, он резанул где не надо, вызвав пневмоторакс. Шансы выжить у меня оставались уже минимальные, но его инструктировал врач-хирург, благодаря чему были приняты меры – зашито место утечки, прорезана дырка для дренажной трубы в области грудной мышцы. После чего; наверное, справедливо подумав, что убивать меня всё же не надо, т.к. тогда я буду – труп говорящий, где не надо и как не надо разрезанный, с разбитыми пальцами в кровь (когдя я задыхалась во время «тренировок» — стучала пальцами о бортик кровати), с какою-то кожною гадостью на правой руке от какой-то заразной манжеты, которой меня там привязывали, вконец истощённый и обезвоженный, обескровленный операцией той; мне были назначены антибиотики уже как для лечения именно пневмонии. Поэтому через дня 2 я была снята с аппарата. Таким образом, получается, что он так меня изудовал, обескровил, искалечил ради этих 2 дней проведения ИВЛ мне через трахеостому. Прошло 2 месяца. До сих пор вся область трахеостомы болит, в трахее идёт воспаление. Ради 2 дней ИВЛ через трахеостому я мучаюсь два месяца и неизвестно сколько мучиться ещё предстоит. И, как и писала чуть выше, едва не покинула этот мир насовсем. Чистый садизм! Конечно, я замечала, что ему нравится издеваться, мучить кого-то, какой-то кайф он в том находит, но, почему-то в настоящее время я всё больше и больше склоняюсь к мысли, что и это не главное для него было, а деньги, чтобы довести меня до смерти мозга и вырезать органы. Но ему помешало вмешательство Департамента здравоохранения, куда моя мама обратилась как раз в тот жуткий для меня день трахеостоимии и пневмоторакса и его ошибка, что была налицо в виде разрезов в неположенных для операции той местах. Кроме того, ему, Солодовникову Николаю Юрьевичу, была нужна практика в прорезании трахеостом, и поэтому-то тоже он не лечил мне мою пневмонию, на ИВЛ затягивал, не делал рентгены, чтобы потом сделать мне ту самую тяжёлую, калечущую и удующую операцию со множеством осложнений опасных для жизни — трахеостомию с формулировкой «всвязи с длительным нахождением на ИВЛ».